И Троосский лес был предостережением.

Усталые, они с облегчением смотрели на очертания Трооса вдалеке, за горящим погребальным костром.

Но Элрик, хоть и был счастлив, что опасность миновала, снова погрузился в раздумье.

— Почему ты нахмурился, любимый? — спросила Зариния.

— Думаю, ты сказала правду. Помнишь, ты говорила, что я слишком уж полагаюсь на рунный меч?

— Да. И я сказала, что не хочу спорить с тобой.

— Договорились. Но у меня такое чувство, что отчасти ты была права. В погребальном кургане и на нем я был без Буревестника. Но я дрался и победил, потому что волновался за тебя. — Голос его звучал спокойно. — Может быть, со временем я смогу поддерживать свои силы с помощью трав, которые нашел в Троосе, и навсегда расстаться с этим мечом.

Мунглам, услышав эти слова, рассмеялся:

— Элрик, я не думал, что доживу до такого дня. Ты помышляешь о том, чтобы отказаться от своего отвратительного меча?! Не знаю, сделаешь ли ты это когда-нибудь, но и одна мысль весьма благотворна.

— Ты прав, мой друг. — Он чуть наклонился в седле и обнял Заринию за плечи. То, что он сделал, было довольно опасно: они скакали во весь опор, но он притянул ее к себе и поцеловал, не обращая внимания на скорость, с какой они неслись.

— Новое начало! — прокричал он, перекрывая вой ветра. — Новое начало, моя любовь!

Гирлянда забытых снов 

Глава первая 

Коршуны с окровавленными клювами парили в ледяном воздухе. Они кружили высоко над конной ордой, неумолимо движущейся по Плачущей пустоши.

Орда эта пересекла две пустыни и три горных хребта, и голод гнал ее все дальше и дальше. Подгоняли и воспоминания о рассказах, что они слышали от путешественников, которые бывали у них на Востоке. Подстегивали и речи их тонкогубого вождя, который красовался на коне впереди войска, держа в одной руке десятифутовое копье, украшенное кровавыми трофеями его грабительских походов.

Всадники ехали медленно и устало, не зная, что приближаются к цели своего похода.

Далеко позади них из Элвера, этой веселой, поющей столицы восточного мира, выехал невысокий всадник. Скоро он оказался в долине.

У деревьев с корявыми ветвями был какой-то нездоровый вид, а из-под копыт коня летела пепельного цвета земля. Всадник во весь опор гнал коня по этой больной земле, которая когда-то была прекрасным Эшмиром, золотым садом Востока.

Чума поразила Эшмир, и саранча лишила его красоты. У чумы и саранчи было одно имя — Терарн Гаштек, властелин Конной орды, мрачнолицый вестник гибели и разрушения. Терарн Гаштек, безумный кровопийца, неистовый поджигатель. Таким и было его второе имя — Поджигатель.

Всадник, который своими глазами видел то зло, что принес Терарн Гаштек прекрасному Эшмиру, звался Мунглам.

Сейчас Мунглам скакал по Плачущей пустоши к Карлааку, этому форпосту западной цивилизации, о которой так мало было известно жителям Востока. Мунглам знал, что в Карлааке он найдет Элрика, который постоянно жил с женой в этом великолепном городе. Мунгламу нужно было как можно скорее оказаться в Карлааке, чтобы предупредить Элрика и попросить его о помощи.

Он был мал ростом и самоуверен, с широким ртом на обычно улыбающемся лице и рыжими волосами. Сейчас он, однако, не улыбался и, приникнув к шее коня, гнал его к Карлааку. Ведь Эшмир, прекрасный Эшмир, был родиной Мунглама: он и его предки сделали эту страну такой, какой она была.

Так и скакал Мунглам к Карлааку, молча кляня весь белый свет.

В том же направлении двигался и Терарн Гаштек. Он уже достиг Плачущей пустоши, но его войско двигалось медленно, отягощенное обозом, который одно время отстал, но сейчас им нужны были находившиеся в нем припасы. В обозе была не только провизия. На одной из телег, проклиная Терарна Гаштека и его узкоглазых воинов, лежал на спине связанный пленник.

Дринидж Бара был связан не только кожаными ремнями. Поэтому-то он и сыпал проклятиями. Дринидж Бара был чародеем, которого вообще-то трудно было представить в такой ситуации. Если бы не его страсть к вину и женщинам, которой он предавался как раз перед приходом в город Поджигателя, его бы никто не смог скрутить таким вот образом, и Терарн Гаштек не владел бы сейчас его телом и душой.

Душа Дриниджа Бары была помещена в тело маленького черно-белого кота. Но Терарн Гаштек поймал этого кота и с тех пор всегда возил с собой. Чародеи Востока по давней традиции, чтобы защитить свои души, прятали их в тела кошек. Вот почему Дринидж Бара был рабом властелина Конной орды и вынужден был подчиняться ему, иначе тот мог убить кота и тем самым отправить душу колдуна в ад.

Для гордого колдуна такая ситуация была не из приятных, но меньшего он и не заслужил.

На белом лице Элрика из Мелнибонэ оставили следы былые скорби, но губы его улыбались, а малиновые глаза умиротворенно смотрели на молодую черноволосую женщину, с которой он прогуливался по ступенчатым садам их дома в Карлааке.

— Ну что, Элрик,— сказала Зариния,— ты обрел счастье?

— Вроде бы,— кивнул он.— Буревестник висит в оружейной твоего отца, весь покрытый паутиной. Травы, которые я нашел в Троосе, дают мне силы и ясное зрение, и нужду в них я испытываю редко. Меня больше не тянет скитаться или сражаться. Я всем здесь доволен, провожу время с тобой и читаю книги в библиотеке Карлаака. Что еще нужно?

— Ты слишком добр ко мне, мой повелитель. Смотри, как бы я не зазналась.

Он рассмеялся:

— Уж лучше зазнаться, чем впасть в сомнения. Не бойся, Зариния, у меня нет никаких причин отправляться в странствия. Мне недостает Мунглама, но то, что произошло с ним, вполне естественно: проведя здесь какое-то время, он захотел вернуться домой.

— Я рада, что ты живешь в мире с собой, Элрик. Мой отец сначала возражал против того, чтобы ты жил здесь, опасаясь черного зла, что всегда шло за тобой по пятам. Но эти три месяца доказали ему, что зло ушло, не оставив после себя и следа.

Внезапно они услышали крик снизу. Какой-то человек на улице, возвысив голос, стучал в ворота дома:

— Впусти меня, будь ты проклят! Мне нужно поговорить с твоим хозяином!

Появился запыхавшийся слуга.

— Господин Элрик, там, у ворот, какой-то человек. Он хочет тебя видеть и говорит, что он твой друг.

— Как его зовут?

— Он не из местных. Мунглам — так он назвался.

— Мунглам! Недолго же он задержался в Элвере. Впусти его поскорей.

В глазах Заринии появился страх, она крепко вцепилась в руку Элрика.

— Элрик, я боюсь, что он принесет новости, узнав которые ты должен будешь покинуть меня.

— Никакая новость не может заставить меня сделать это. Тебе нечего бояться, Зариния,— Он поспешил из сада во двор дома. Мунглам промчался на коне через открытые ворота, спешиваясь на ходу.

— Мунглам, друг мой! Что за спешка? Я рад тебя видеть так скоро, но что позвало тебя в путь?

Лицо Мунглама, все покрытое пылью, было мрачным. Его одежда после долгой скачки была в дорожной грязи.

— Сюда идет Поджигатель, а с ним чародей, помогающий ему,— сказал он, переводя дыхание.— Ты должен предупредить горожан.

— Поджигатель? Мне это имя ничего не говорит. Ты не бредишь, мой друг?

— Да, ты прав. Это бред ненависти. Он разорил мою страну, убил мою семью, моих друзей, а сейчас готовится покорить Запад. Два года назад он был мелким разбойником пустыни, но потом собрал вокруг себя огромное войско варваров и начал грабить и завоевывать одну за другой страны Востока. Только Элвер остается нетронутым, потому что этот город слишком велик даже для него. Но он выжег прекрасную страну на две тысячи миль вокруг, превратив ее в безжизненную пустыню. Он хочет покорить мир. Сейчас он движется на запад и ведет за собой войско в пятьсот тысяч человек!